С распаренных домов спадает летний зной.
Газон зеленый узкою полоской.
Иду я по прохладной мостовой
Надеждинской, а ныне Маяковской.
И кажется, что я на берегах Невы
Уже почти вот скоро три столетья.
Я помню всех — и мертвых, и живых,
Тех, кто сейчас на том и этом свете.
Помню я, когда лебеди плыли
По канавке, по Лебяжьей,
Помню ветры метельные, злые
Над Сенатскою однажды…
И замерзшую Черную речку,
И мятежный лед кронштадтский,
И, конечно, школьный вечер,
Выпускной мой бал.
И, растворившись в вас, о жители мои,
Спешу в любви единственной признаться!
Я кожей ощущаю, как горит
Огнем сердечным питерское братство!
Так век благодарить я буду Фальконе:
Он всех нас осенил рукой Петровой…
Мой государь на вздыбленном коне!
Спешу к тебе за музыкой и словом.
Убаюканный сонною лестью,
Коль продам я черту душу,
Пусть украдкой меня перекрестит
Петербургская старушка…
И напомнит мне Черную речку,
И мятежный лед кронштадтский,
И, конечно, школьный вечер,
Выпускной мой бал.
Коль в крепости часы мне дату назовут,
Я попрошу Дворцовый мост в награду,
Чтоб влиться ручейком в мою Неву
И вечно, Зимний, быть с тобою рядом.
Вечно помнить, как лебеди плыли
По канавке, по Лебяжьей,
Помнить ветры метельные, злые
Над Сенатскою однажды…
И замерзшую Черную речку,
И мятежный лед кронштадтский,
И, конечно, школьный вечер,
Выпускной мой бал.