Пёс залаял. Заржали прохожие.
Старичок почесал с грустью бороду.
Это я пою песню пригожую —
подвиг сей ни к селу да ни к городу.
Сути нет. Впрочем, нет и гармонии
в пустозвонных моих причитаниях.
Петь да пить. Что еще мне дозволено,
раз другим не добиться внимания?
Петь да пить. Разливать по стаканчикам
свою юность, на подвиги смелую.
Это девочкам, а это мальчикам —
я особых-то скидок не делаю.
Цирк уехал. А клоун не парится:
был бы зритель – арена приложится.
Вам смешно? Бог мой, мне-то как нравится
эта бредом набитая рожица!
Ах, как много меня. Ах, как доблестна.
Что не сделаю, все преднамеренно.
Мне, наверное, даже не совестно
станцевать вам стриптиз возле дерева.
Вот как стану успеха теорией,
как пройдусь свежей притчей по улочкам…
Чтобы влезть одной пяткой в историю,
нужно быть, всего на всего, дурочкой!
Выйти в свет в сарафане оляпистом,
обозвать свои дни незабудками,
завернуть пару мыслей в анапесты,
удивить афоризмами, шутками
да набором цитат из Цветаевой
(в голове хмель смешался с опилками).
Что ж, кому я по вкусу такая вот —
режьте ножиком и ешьте вилками.
Грубо? Нежно? — Мне все одинаково!
Лишь бы каждым раздета и тронута.
Лишь бы сердце смеялось и плакало
мелким бесом из тихого омута…
А потом я вернусь в своё Купчино,
наберу номер службы спасения…
И проснусь в понедельник задумчивой.
И во вторник придет воскресение.