Крутили пальцем у виска, тянули за руки и ноги.
Потом давали полистать икеевские каталоги.
А сами рисовали дом, рябины куст, собаку, сына.
Коверкали мораль потом: \»Ворона. Бог. Кусочек сыра.
Сиди на ели. Жуй, что дал. Ах, с дуба рухнула ты что ли?
На неприветливых вокзалах будешь прятаться доколе?
Без полиса, без трудовой, без штампа в паспорте о муже\».
Потом качали головой. Тянули за руки и уши.
Пугали завистью богов, врагов хулой, молчаньем друга.
Гороскопических рогов моих касались очень грубо.
Слюною брызгали — да так, что даже потолок задело!
Непробиваема, как танк, я ягоду-рябину ела.
Тоска по родине? — Да. Но её глушить умеет лютня.
Мне абсолютно всё-равно, где быть
с тобою абсолютно.