Был у семьи — видел диапозитив.
Вы мертвы, кто с них на нас глядит?
Сын на слайде — я был когда-то им,
Лица выцвели или не найдены.
Мир — пуст и не справедлив.
Фильм Discovery, принцип Дарвина —
Хитрый невинных, а сильный слабого.
И мир изменил меня тихой сапою.
В тихой заводи, тихой гавани,
В мире идиллий и мишки Gummy
Наивны, как мир у героини «Амели».
Не было обиды, вины, анафемы,
Но мы — атрофированный вид.
Сны о любви, но либидо нам велит:
«Либо другим на мобилу набери,
Либо будь ими любим и знаменит».
Скрытые камеры, сафиты, Hummer’ы,
Половина мира зрит с придыханием.
Клипы на TV, свиту заведи
С тиранией, как Иди Амин и Хамени
Был внутри, был забытым на мели,
Был VIP, до могилы довели
Плиты, памятник, битый камень и
Исход судьбы- спиралиевидный лабиринт.
Не, не назаретянин,
Да и на самаритян, увы, мы с вами не тянем,
Но мы снова с деньгами, ордена да медали,
Снова там противоядие от заболеваний, но —
Но дьявол обитает в деталях.
Как у Ватикана в тиаре тот самый сценарий
Социальными сетями оплетая себя, мы
Навсегда теряем сами себя в самопиаре. Мы —
Инопланетяне, нахуй землян. Они
Ебальники вытягивают, как Модильяни.
Что их так удивляет? Океан злодеяний?
Или самобичевальня? Стекла запотевают.
В каземате прозябает только пассионарий,
Избавляя избирателя от самотерзаний.
До свидания, сентябрь, я все пялюсь из окна,
Жара ушла, мы с ней остались друзьями.
Мало до зимы, это осень, так пусть же нас осенит,
Вдруг окрасив лист, и дует наземь вниз.
Тут спасает лишь Луи, но не Чемодан, а Фердинанд Селин,
Как сказал бы Луперкаль: «Старина Селин».
Мало до зимы, все расслабились.
Это зря, все не спят, но не сглазить бы.
Мы чуем страх и ветра дуют с Азии.
Ух, как нас любить нужно, видать, чтобы тут нас поселить!
Пустота степи, узкоглазый Дик,
Обитатель юн, а создатель глуп, как прозелит,
Пусть и властелин, слуги, вазелин.
Демиург — полупетух, как василиск.
Пустота зимы, пустота внутри,
Замкнутый круг — Brotherhood Assassin’s Creed.
Скоро дождь и град, и только брешь и дыра
Там, где брошь была, выбор пошловат,
И ему грош цена, уничтожь себя или сойдешь с ума.
Вот и весь мой джихад — дождь и мрак.
Ты заторможенный, не понял до сих пор, жираф,
Что я бы дожевал — @ТЬФУ@ в рожу вам,
Но я лишь жлоб, и мне такое не положено.
Правда — не мёд, ложь — не яд.
Я вижу толпы и головы на площадях.
Нас придут топить, будто мешок щенят.
Я жду непрошеного гостя, как Дон-Жуан.
Дождь и град. «Что ж ты так?, —
Мне говорят: Почему же ты бьешь набат,
Если не вождь, не раб? Только будь собой!».
А я только начинаю долгий путь домой…