Я видел, как трещали маты.
Падали капы, и где-то до утра уже полные палаты.
Отрывая себя, от личной суеты.
Сотни миру, миру много жили, как коты.
Честность на понты, иконы святых.
Затёрты до дыр и это всё при понятых.
Никотин валит, дым остался таким же родным.
Я не обитаю там, это только детали.
Что в детстве, что кому навязали.
Ты здесь да, давай крути педали.
И твоя планка быть только первым, чтобы не догнали.
Кто по детским домам, кто-то на Маями.
Кто-то уже в яме, кто-то хочет к маме.
Это не то, как раньше дома в тёплом одеяле.
Чтобы не искали правил, ты не банален.
Жизнь твоя школа, там где каждый день теперь экзамен.
Припев:
Ведь на иконах мой Бог.
Которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной.
Молоды были с тобой, так хотели летать.
Ведь на иконах мой Бог.
Которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной.
Молоды были с тобой, так хотели летать.
Второй Куплет:
Суета на перрон.
Кто-то с вагона в вагон, ходит сонный.
То грипп, то кома, то фит, то соло, бодр и молод.
Годы, как волк, не могут терпеть.
Ветер колокол ночью колышет.
Мышь бежит от кота, чтобы выжить.
Меж двух паркетов, ребром монета.
Кто в белых тапках, кто в стильных кедах.
Я ночами, перебирал мысли.
Пересчитал — чисто, после — пиленой нависла.
На всё это не кисло стало как-то.
Всё густо стало, со старта.
Меня вечно, тянет назад.
Меня встречная кинет в осад.
Пыль в глаза, красная Мазда.
Тисну на газ, надо вызвонить бразеру.
Я позвоню сейчас.
Надо ужин с вином,
Надо угол и дом.
Чьим-то быть мужем,
Кому-то отцом.
Чьим-то кумиром,
Чьим-то врагом.
Чьим-то самым лучшим сыном и братом.
Потом за большим столом с теми кто уже ушёл,
Послушать, как там в раю хорошо.
Напоследок ладонь на плечо,
«Ты почаще заходи ко мне Брачо …».
Припев:
Ведь на иконах мой Бог.
Которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной.
Молоды были с тобой, так хотели летать.
Ведь на иконах мой Бог.
Которого лучше бы не предавать.
Ведь он же со мной.
Молоды были с тобой, так хотели летать.