Поникших плеч печальный облик.
Немой луны неяркий свет.
И сигареты дым тягучий.
Твой размывает силуэт.
Опять одна тихонько плачешь.
Из тонкой чашки кофе пьешь.
И никому не греешь душу.
И в гости никого не ждешь.
Припев:
Из полуночных зеркал он выходит на свет.
Не поэт и не странник, не сон и не бред.
Сквозь обломки эпох он смотрел на тебя.
Шел на свет твоих окон безумно любя.
О ком ты плачешь, Дева Грусти?
И почему в полночной тьме.
Не зажигая ламп настольных.
Читаешь письма при луне?
Чего боишься? Что скрываешь?
И верность для кого хранишь?
И почему до поздней ночи
Ты в одиночестве сидишь?
Припев:
Из полуночных зеркал он выходит на свет.
Не поэт и не странник, не сон и не бред.
Сквозь обломки эпох он смотрел на тебя.
Шел на свет твоих окон безумно любя.
Из полуночных зеркал он выходит на свет.
Не поэт и не странник, не сон и не бред.
Сквозь обломки эпох он смотрел на тебя.
Шел на свет твоих окон безумно любя.
Немой луны неяркий свет.
И сигареты дым тягучий.
Твой размывает силуэт.
Опять одна тихонько плачешь.
Из тонкой чашки кофе пьешь.
И никому не греешь душу.
И в гости никого не ждешь.
Припев:
Из полуночных зеркал он выходит на свет.
Не поэт и не странник, не сон и не бред.
Сквозь обломки эпох он смотрел на тебя.
Шел на свет твоих окон безумно любя.
О ком ты плачешь, Дева Грусти?
И почему в полночной тьме.
Не зажигая ламп настольных.
Читаешь письма при луне?
Чего боишься? Что скрываешь?
И верность для кого хранишь?
И почему до поздней ночи
Ты в одиночестве сидишь?
Припев:
Из полуночных зеркал он выходит на свет.
Не поэт и не странник, не сон и не бред.
Сквозь обломки эпох он смотрел на тебя.
Шел на свет твоих окон безумно любя.
Из полуночных зеркал он выходит на свет.
Не поэт и не странник, не сон и не бред.
Сквозь обломки эпох он смотрел на тебя.
Шел на свет твоих окон безумно любя.